«Северный край издавна славился кустарными промыслами. К 1930 году на каждые пять крестьянских дворов Череповецкого округа приходился один кустарь. Ремеслом были заняты около 25 тысяч человек: в шесть раз больше, чем в промышленном производстве. Стоимость производимых кустарями изделий составляла свыше 50% стоимости всей промышленной продукции. Разновидностей кустарных промыслов насчитывалось свыше 63». [1]
 Гончарным промыслом занимались в деревнях Фролово, Остров, Новотрюмово, Горка. Промысел получил название «Ёрговский гончарный промысел".
Изготовлением поясов на продажу занимались в с. Дермянинском, там ткали пояса на дощечках. Обычно на них были вытканы тексты частушек.
Обрабатывали кожу и шили сапоги в д. Новотрюмово.
Деревообрабатывающий промысел был развит по всей Петриневской волости (до революции территория современного Воскресенского сельского поселения входила в состав Петриневской волости). «Этот промысел насчитывал свыше 20 разновидностей: столярный, корзиночный, клепочный, колесный, бондарный, производство дровней, саней и т.д. В 1926 году деревообработкой занимались 2779 человек. Если сани и телеги изготовляли в Кадуе и Белозерске, то колеса для телег и тарантасов в Череповецком, Абакановском и Кирилловском районах, а дровни – в Абакановском и Петриневском» [1].
В Воскресенской округе сани и дровни делали в д. Фролово.
Бондарным промыслом занимались в деревнях Дмитриевского сельского совета: Кумино, Дмитриевское, Курьяково, Тюшково.
Очень часто в деревнях, где занимались бондарным промыслом, мастерили балалайки. В Центре традиционной народной культуры Череповецкого района хранится балалайка, сделанная бондарем из с. Курьяково Иваном Васильевичем Цветковым.
Деревянную посуду делало почти всё мужское население этих деревень.

[1] Белуничев А. Промыслы Череповецкого округа // Сельская новь. 4.02. 2010
(Из исследовательской работы Осиповой Екатерины, с. Воскресенское, 2010 г., рук. Кузьмина Т.А.)

Валенки – это обувь в форме сапога, выбитого и спрессованного по специальной колодке. Название их чисто русское и встречается уже в XVIII веке. Понятие «валяние» – в значении прессовать шерсть – в некоторых районах России имело несколько иное звучание – «катание» – отсюда катаники. Но валенки в виде цельного твердого сапога, сделанного на колоде, впервые появились в Нижегородской губернии в начале XIXвека, затем – в Ярославской, Тверской, Псковской, Новгородской, Владимирской, Костромской губерниях.

  Ссылка на статью

Катавальный промысел в семье Смирновых. Смирнов Кирилл, 7 класс (п. Батран, 2007 год).

https://vk.com/@-12906222-katavalnyi-promysel-v-seme-smirnovyh-smirnov-kirill-7-klass

Еще одним важным умением наших предков было строительство дома.
Раньше дом, двор, сарай для сена старались делать под одной крышей.
Бревенчатая громадина высоко, иногда двумя этажами, поднималась над землёй. Не было изб на одно лицо, каждая говорила о достатке, домовитости хозяина. Поворачиваться «задом» к деревне было не принято.
Дома строили там, где давали место, часто – на месте старого дома. Иногда хозяину место не нравилось, и он уходил строиться на хутор, жил единолично. Так в нашей местности появилось много хуторов: Лёнко, Голубково, Порожки, Ольховец, Бугровка и др.
Еловый лес заготавливали осенью, потому что летом древесина будет мягкой. Деды бревна мочили в пруду или в реке. Такие бревна назывались топляками, они были крепкими как железо, бревно не давало трещин.
Осенью деревья рубили, трелевали, то есть вывозили из леса на поляну, позже деревья корили (это делали весной). И сразу же весной нужно было рубить дом, то есть делать сруб. Пока бревно мягкое, работать легче.
Дом помогала рубить родня или нанимали чужих людей в отработку: «поработаешь у меня, потом я к тебе приду».
Чтобы изготовить сруб, нужно задействовать не менее четырёх человек. Это зависит от того, какой дом хочешь построить: четырёх, пяти или шестистенок. На каждом углу должен сидеть человек.
Ряды бревен назывались венцами. В среднем их было 20–21. Если дом нужен с подвалом, то тридцать. Дома возводили в основном, в чашу, то есть, выпуская концы за пределы наружной плоскости стены. Сохранились старые постройки, сделанные в лапу, когда делали стык плотным и тщательно защищали углы. Так строить сложнее, поэтому такая рубка мало распространена. Между бревен клали мох, он не гниёт, а пакля набирает влагу. Если строили двор для скота, между брёвен ничего не клали, чтобы двор не сгнил раньше времени: ведь на дворе повышенная влажность воздуха.
Мох заготавливали осенью или весной, сушили его, выколачивали мусор. Особенно ценился, по словам Лукиновой Г.В., так называемый «лужной» мох, который рос на лужах. Он был очень крепким, как верёвка. В д. Фоминское есть только один дом, собранный в такой мох: дом Лукинова П.М.. Когда мох расстилали между брёвнами, его мочили водой, чтобы не раздувало ветром. Чтобы дом был теплее, его дополнительно пробивали паклей, свернутой жгутом.
В богатых домах вместо мха употребляли овечью шерсть.
Для постройки стен подбирали брёвна примерно одинакового размера. Если дерево у комля (снизу) слишком толстое, его надо окантовать, то есть со всех сторон обрубить примерно по пять сантиметров. Чтобы стена была ровной, чередовали в одну сторону то комель, то вершину.
Стены нужно было отесать изнутри. Использовали для этого специальные топоры с изогнутым, кривым топорищем. Топоры у каждого были свои, как и рубанки, скобели. Особенно трудно было мастерить углы.
Фундамент редко делали основательным, просто небольшие камни привозили с реки и подкладывали под углы. Дом старел, камни уходили в землю. У богатых людей – настоящий фундамент из кирпичей, стоит дом веками как стопочка. Под передний угол дома клали копеечку, кладут её и теперь, какая она, зависит от достатка. Считается, что это принесёт благосостояние. Опять же у зажиточных людей под углы на фундамент клали золотые или серебряные монеты, очевидно, на счастье.
Пол встраивали на третьем, четвертом ряду. Если нужен подпол – гораздо выше. Чтобы было тепло в доме, пол делали двойной. Сначала настилали нетёсаные брёвнышки. Это был накат или, так называемый, «чёрный пол». Затем брёвна проливали глиной с песком, чтобы не было щелей. И лишь после этого настилали половые доски, пропиливали между ними ножовкой, чтобы доски были подогнаны друг к другу очень плотно. Разумеется, тёс должен быть сухим, пилили его вручную. Это была тяжёлая, трудоёмкая работа. Плотники сами делали козлы, ставили бревно вертикально и выпиливали доски вручную два человека длинной двуручной пилой. Один человек становился сверху, а другой снизу, – и так пилили.
Чтобы доски на потолок укладывать было легче, в стены врубали матицу – длинное прочное бревно поперек дома. Матицу называли «божьей». В нашей местности существует заклинание, которое произносит девушка во время гадания: «С четверга на пятницу, на божью матицу. Матица, матица, кто любит, тот приснится».
Слово «окно» происходит от слова «око». В древности фасад дома, часть здания, обращённую к улице, воспринимали как лицо. Окна связывали и связывают жилье с улицей. Окна в доме рубили, в основном, на седьмом ряду. Если дом высокий, то на десятом. Расстояние от пола до окон – 60 сантиметров. Считается, что чем окно ниже, тем в доме теплей. Количество окон в доме разное: от четырёх и более. Раньше в домах прорубали больше окон, чем теперь, чтобы в доме было светлей. Количество окон доходило до девяти. Окна делали мастера. В Фоминском хорошим мастером-плотником был Иван Федорович Конюшев, он был переселенцем из зоны затопления из-за Мяксы. (Переселенцев почему-то называли «захаренцами» ). Иван Фёдорович был уже стариком, но когда строили дома, обращались к нему, чтобы правильно сделать окна или двери.
Окно состоит из следующих частей: косяки, подушка, верхники, рама. Под подушку клали берёсту, чтобы подушка не гнила. Украшали окна снаружи резными наличниками, больше с растительным орнаментом. Не во всех домах окна были одинаковыми. Есть в деревне три дома (они
принадлежали братьям), где маленькая комната имеет окно больших
размеров, оно как бы развёрнутое.
Потолок находился от пола на расстоянии 2 метра 60 сантиметров, от основания дома до потолка примерно 22–24 бревна, количество брёвен опять же зависит от высоты дома, от того, есть ли в доме подвал.
Потолок настилали из вершин, их тесали топором или бревно пилили
пополам. Чтобы потолок был плотным, сначала всю работу делали на земле: строгали, тесали, правили по льняной длинной нитке, натёртой углем, или «правилом» – длинной линейкой. Между брёвнами пропиливают ножовкой, чтобы не было щелей. Чтобы настелить потолок, много людей не требуется, достаточно двух человек. Когда брёвна уложат, щели между ними проконопачивают и замазывают глиной с песком.
Через два ряда устанавливают стропила, для того, чтобы сделать
крышу. Крыши делали двускатные. У каждого дома был «потолок», то есть чердак, куда можно что угодно положить. Деды крыли крышу ржаной соломой. Начинали работу снизу, ровными пластами устилали крышу и снова прижимали жердями. А. Г. Смирнова вспоминает, что раньше пели частушку:

Дорогой, не заносись,
Не высоки хоромы-то.
Углы прогнили насквозь,
А крыша из соломы-то.

В 1963 году 23 мая пришлось с крыш сараев снимать солому на корм коровам. Как раз была Никола, и навалило очень много снега. Сено в колхозе давно кончилось, и старая солома спасла скот от голодной смерти. После соломы крышу начали крыть дранкой. У богатых людей – тёсом. Дранку готовили вшестером. Была воробня, специальный станок с ножом, куда заталкивали короткие брёвнышки – стурбашки. Это была очень тяжёлая работа. Дранкой покрывали крышу по той же системе, то есть рядами снизу. Эту работу могли выполнять старики. Они садились на жерди, и целый день тюкали молотком. Мелкие гвозди всегда были в магазинах.
Двери делали плотники, так как простому человеку сделать их не
просто. Очень часто возле дома не строили крыльца, были только ступеньки.
Но в некоторых домах, как рассказывает Лукинова Г.В, крыльцо было, но без крыши, так как тёс стоил дорого.
Центральное место в доме занимала печь – русская, большая, находящаяся «лицом» к кухне. Печь и грела, и кормила, и лечила, и спать укладывала. Печи делали из сырой глины – сырца. Делали кирпич сами с помощью форм, затем сушили на солнышке и использовали для дела. Свод и под выкладывали из обожженного кирпича. Его нужно было купить, стоил он дорого. В деревне был кирпичный завод, принадлежащий Корнилу Арсентьевичу Соколову, купцу Второй гильдии. Затем был колхозный завод у реки. Качество кирпича везде было хорошим, до сих пор те и другие кирпичи люди используют в хозяйстве.
Печь состоит из следующих частей: опечек, он располагается снизу, состоит из дерева; под – низ печки, на нем пекут пироги; шесток – передняя часть; устье – вход в печь, в форме дуги, его закрывают заслонкой. Чтобы печь хорошо топилась и равномерно прогревалась, печник должен уметь делать дымоходы. Есть у печки кожух – начало трубы; печурки – небольшие углубления, где сушат варежки и носки. На потолке есть боров, соединяющий дымоходы с трубой. Сейчас печи с боровом делать запрещают в целях противопожарной безопасности. Русскую печь скрывают дважды: сначала закрывают вьюшку – чугунный круг, а потом – задвижку.
При изготовлении печей применяли зубило, молоток, кирку. Известными мастерами-печниками были Николай и Михаил Лазаревы. Они ходили по деревням, клали печи очень тщательно, красиво, целую неделю они жили у хозяев. Печь кормила всю семью: в ней пекли пироги, блины, оладьи, лепёшки, скородумы, пряженики, варили сусло, готовили щи, варили картошку. Возле печки кипятили самовар (в печи есть специальное отверстие для трубы от самовара – вьюшка). В русской печке по очереди мылась вся семья. Внутрь печи постилали солому, сверху кидали тканое полотно и залезали с тазиком в печь. Там стояли чугуны с холодной и горячей водой, так сидя и мылись. А когда вылезали, хозяйкой у печи была приготовлена ванна с водой. В ней обливались, смывая золу и сажу, которые могли прилипнуть к телу.
В давние времена жилье отапливалось «по-чёрному», дымоход заменял проруб в стене, его называли «волоковым окном». Весь дым шёл в дом, дышать, пока топится печка, можно было только внизу, зато уходило меньше дров, и дом постоянно дезинфицировался.
По праздникам, особенно на Пасху, весь дом мыли, натирали песком.
Обстановка в доме была самая простая: в углу стояла самодельная деревянная кровать, в переднем углу стол, вдоль стен лавки. На стенах приколочены полки, на которые устанавливали лучину, керосиновую лампу или подсвечник со свечами. В «чулане», то есть на кухне, были полавочники – полки для посуды. Были также самодельные шкафчики. Стены были голые, полы некрашеные.
При переезде в новый дом первой заходила хозяйка, запускала кошку, вешала икону. Молодым хозяйкам, если они этого не знали, вешала икону пожилая родственница.
В зимнюю пору вокруг дома устраивали завалинки из соломы или сена, чтобы в доме было теплей. На завалинках или около них любили покурить, поэтому в деревне было много пожаров.
Для содержания скота строили дворы, которые были больше, чем жилой дом. Бань раньше не было, мылись в печке, бани появились в шестидесятые годы. Раньше дом, двор, сарай для сена старались делать под одной крышей. А вот амбар для хранения зерна стоял у каждого на усадьбе вдалеке от дома, вероятно, чтобы зерно не погибло в случае возможного пожара. Амбар представлял сарай определенного размера, иногда сверху настилали потолок, на котором на зиму укладывали яблоки.
Колодец был у каждого дома, рядом с двором, чтобы легче было поить скот, а на дворе во многих больших домах стояли кирпичные водогрейки. Это облегчало уход за скотом, ведь в каждом хозяйстве было по пять – шесть коров, овцы и обязательно лошадь.
Вот каким сложным, основательным было устройство дома, каких трудов строило возвести дом, поэтому его так берегли, относились как к живому существу. Поэтому дома стоят более сотни лет.
(Из исследовательской работы Ильи Конькова, пос. Шалимово, 2007 года)

Два кума Абакума,
Две кумы Авдотьи,
Пять повареев,
Да десять Андреев.
Что это? Это сани! Два полоза, над полозьями две наклески, полозья и наклески соединяются десятью копылами (по пять справа и слева), а каждую пару копылов обвивают и соединяют вязы, всего их пять.
В Ботовском крае в д. Енюхово делал сани Тихомиров Алексей Павлович.
Изготовление саней – процесс длительный и требующий соблюдения проверенных многими годами правил. Каждая деталь саней изготавливалась из определённого материала.
Во время заготовки дров колхозники распиливали в лесу брёвна на двухметровые чурки. Если попадались прямые берёзы высотой 4 – 5 метров и диаметром около 15 сантиметров, их осторожно очищали от сучьев, аккуратно вывозили из леса, чтобы изготовить полозья для саней. Затем их слегка обтёсывали с двух сторон топором, с одного края делали насечки, чтобы при гнутье дерево не ломалось, и везли в деревню Раменье к мастеру Алексею Щербакову, ответственному за изготовление саней. У него было специальное приспособление для выгибания дерева – гибало.
Напротив его дома на обочине дороги была наклонно установлена заваренная с одного края труба диаметром около одного и длиной около двух метров. В неё заливали воду, под ней разводили костёр. Когда вода закипала, в неё отпускали будущие полозья для того, чтобы их распарить. Распаренное дерево загибали при помощи гибала. Загиб закрепляли и просушивали в тени под крышей целое лето.
Затем, когда были свободные руки, колхозников направляли в лес за черёмуховыми вязами. Черёмухи вырубали молодые, прямые, высотой до трёх метров, диаметром 4 – 5 сантиметров. Сразу же после вырубки, пока древесина была гибкой, из них делали вязы.
Старые колхозники, которые не могли выполнять тяжёлую работу, дома в заулке тесали копылы. Им привозили берёзовые чурки и давали шаблоны. Другие мужчины вытёсывали наклески, которые устанавливались поверх полозьев. Третьи долбили стамесками отверстия в полозьях и наклесках для соединения их копылами.
Четвёртые собирали всё вместе, оценивали, подправляли, шлифовали полозья – доводили изделие до совершенства.
На санях можно было перевозить людей и поклажу. Сани были более востребованы, чем телеги, так как в болотистой местности иногда и летом ездили на санях.
Для других целей сани несколько изменяли.
Дровни – это те же сани, только приспособленные для перевозки дров. Если перевозили длинные брёвна, к саням сзади крепили подсанки.
Ещё одна разновидность саней – розвальни. Они имели с боков невысокие борта и требовались для перевозки некрупных грузов: мешков, ящиков.
И, наконец, любимые детьми маленькие деревянные санки – чунки. Они предназначались для катания с гор и перевозки предметов крестьянского быта.
(Из исследовательской работы Баратова Алексея, п. Ботово, 2013 года)

Одно из уже почти забытых ремесел - бондарное ремесло. Бондарный промысел занимал важное место среди кустарных промыслов на территории современного Воскресенского поселения, им занималось всё мужское население 5 деревень бывшего Дмитриевского с/c.
В селе Воскресенское жил бондарь Виктор Афанасьевич Симанов.
Он родился в деревне Кумино Дмитриевского с/с 12 марта 1932 года. Отец его умер рано в 1937 году, когда Виктору было 4 года, поэтому он его почти не помнил. В семье было четверо детей: старшая сестра Анна, брат Василий и Павел – все участники Великой Отечественной войны. Во время войны 10-летнему Вите пришлось несладко, как и всем его ровесникам. Он начал работать в колхозе: навоз возил, боронил, пахал, в это же время пришлось ему заняться бондарным промыслом, потому что его семья голодала, и нужно было хоть как-то зарабатывать на хлеб.
В. А. Симанов учился изготовлению изделий у деревенских мужиков. Лучшим учителем в этом ремесле был Тихомиров Николай Григорьевич и еще очень помогал ему Василий Маликов. В то время все старички в деревне занимались изготовлением кадок. Ездили торговать ими по деревням, меняли на хлеб. Голод был страшный. Маленький Витя сначала делал шаечки. В колхозе за них давали зерно. В доме были жернова. Сами вручную мололи зерно, этим и выжили. В основном бондарным промыслом занимались зимой. Постепенно он уже научился делать многие изделия: бочонки, рученьки, шайки, бочки, кадушечки, ушаты и чаны. Иногда под заказ приходилось делать большие ушаты на 12 ведер и чаны для скота. Ушатом носили воду, а из шайки мылись.
Самые вкусные щи, по воспоминаниям Прасковьи Александровны Симановой, жены Виктора Афанасьевича, получались, в деревянных кадках, когда их запаривали вересом или укропом. В кадку, немного заполненную водой, где лежали верес или укроп, бросали горячий камень из печи и закрывали её, чтобы долго не остывала.
Процесс изготовления бондарных изделий у разных мастеров почти одинаков.
Материал заготавливали на изделие в любое время, но лучше всего зимой. Лучший материал для изделий – это ель или осина. Елка должна быть прямая, мелкослойная. А если крупнослойная, то готовое изделие будет пропускать воду. Елку старались выбрать прямую, чтобы кололась прямо. Для льняного масла бочки делали из ольхи, для капусты и воды – еловые.
На дереве отмеряли нужную высоту изделия, пилили вручную, затем кололи на дощечки и сушили в печке. Топором обтесывали разрубленные дощечки. Затем их начинали фуговать фуганком, чтобы сточить немного на конус, в том месте, где прилегают друг к другу. Мастера уточняют, что водят доской по фуганку, а не наоборот (как при работе рубанком). Если маленькая кадушечка, то делали большой укос, если большая, то маленький укос. С помощью ставельницы (веревочки, диаметром 1 см) ставили дощечки друг к другу. Веревочка шла посередине кадки, поддерживая все дощечки. Для изделий готовили 25-30 дощечек.
Скобелем застрагивали верх бочки, чтобы одеть 3 обруча. Верх изделия обрезали пилой-лучковкой. Остальные неровности выравнивали специальным ножом. Обруч делали из железа или дерева. Николай Петрович Смирнов уточняет, что обручи раньше были только деревянные. Их делали из черемухи или из елки. Особенно трудно было сделать замок на деревянном обруче, их умели делать не все. Веревкой измерялась длина обруча. Железный обруч стягивался по кругу заклепками. Заготовки для обручей могли лежать год или два. Их делали зимой, елка должна быть мелкая, толщиной с палец т.е. 1,5 см, выбирали ту, которая растет на влажном месте «подболотине». Елку распаривали в печи. Когда кора затрещит – вынимали, кору снимали и гнули, вставая ногой на комель. Если кадушка высотой 60 см, то делали четыре обруча: два внизу напротив утора, один вверху, другой внизу. Чтобы кольца были «втугую», применялся потяг. Им подтягивали обручи.
С внутренней стороны кадки вырезался паз (утор), чтобы закрепить в нем дно кадки. Паз вырезался специальным приспособлением, который называется «зауторник». Циркулем измеряли шаги по длине паза и чертили полукруги на дощечках для изготовления дна. Отрезали лучовкой, делали скос топором с обеих сторон, чтобы можно было вставить дно в паз. Когда вставляют дно, сверху снимали 2 обруча, а третий оставляли внизу. По завершению работы изнутри бочки дощечки нужно было выровнять молотком, а скобелем их обстрогать. Таким же образом делался ушат. У него оставляли 2 длинные дощечки, расположенные по центру напротив друг друга. В них делались отверстия для одной или двух ручек.
Посуду обычно не продавали на больших ярмарках, а развозили по соседним деревням на санях. На сани входило от 10 до 15 бочек. Во время Великой Отечественной войны деревянные изделия возили по деревням и меняли на хлеб. Колхоз давал заказ на шайки, за них расплачивались зерном. В 1950 годы 8–10 литровая кадка стоила 8 рублей.
Бондарные изделия всегда пользовались в деревне большим спросом. Их использовали буквально везде: в чанах рубили капусту, другие овощи для скота; в ушатах носили воду с колодцев, а держали воду в кадках; также кадки использовали для засолки щей, капусты, огурцов, мяса, грибов, в них мочили яблоки; в шайках мылись в бане; в деревянных квашонках творили тесто для выпечки хлеба; с рученьками женщины ездили продавать сметану.
Бондарные изделия использовались в обрядах.
В Филипповское заговенье 27 ноября парни уносили у хозяев дровни, дрова, телеги, сани, бочки. Все это стаскивали на дорогу и загораживали её, могли увезти на речку, чаще всего все эти вещи свозили в середину деревни и ставили друг на друга, стараясь, чтобы было как можно выше.
На масленицу собирали старые кадушки, старые короба, дегтярную бочку на шесте поднимали на самый верх и зажигали ее (ЦТНК 212:24), старались, чтобы бочка была как можно выше, считалось, что чем выше костер, тем лучше будут жить люди в этой деревне.
Деревянная посуда использовалась и в свадебном обряде. Интересную информацию, связанную с обручем прочитала в статье Т. С. Макашиной «Свадебный обряд» при благословении невесту ставили на сковороду, положенную в обруч от кадушки. Это делалось для того, чтобы оградить невесту от всякой порчи. Вероятно, использование обруча в качестве оберега связано с его круглой формой и с функцией объединения (он соединяет и крепко держит доски, из которых состоит деревянная посуда).
Т. А. Листова в статье "Обряды и обычаи, связанные с рождением и воспитанием детей" пишет, что обруч от квашни использовался для облегчения родов: приглашали деревенского старосту, он пролезал в обруч, считалось, что раз большой человек с большой властью пролез в большое отверстие, то и маленький человек пролезет в маленькое.
На второй день свадьбы родственники жениха приносили в дом различные тяжелые вещи: фрагменты ткацкого станка, большие кадки, для того чтобы невеста их вынесла. Невесте вынести эти вещи было не под силу, и она кланялась жениху.
В святочном гадании кадушка с водой символизирует семью, в неё кладут деревянные ложки, на которые загадывали всех членов семьи и смотрели, если ложки все вместе держаться, значит вся семья вместе будет, если чья-то ложка отплывёт, значит тот человек уедет.(ЦТНК 201:33)
В святки было ряженье, которое называлось «с пивом приехали»: парни на матицу приделывали бочку с навозной жижей, в ней были щели, парни раскручивали бочку и обливали девушек навозной жижей (ЦТНК 029:6).
(Из исследовательской работы Осиповой Екатерины, с. Воскресенское, 2010 года)

В народе шутливо говорили «От безделья – рукоделье». Летом женщины занимались работами в поле и огороде, а зимой рукоделием. Основными видами рукоделия раньше были прядение, ткачество, вязание, вышивка. Ткали в основном изо льна.
Смирнова Елена Ивановна.
Каждая семья на своём земельном наделе отводила этой технической культуре достаточно места. «Мама сажала льну очень много, два овина им набивали. А затем мялки выносили в овин, мять начинали. У каждой семьи была своя мялка, нам, пока жив был, тятенька делал. Целыми днями мяли, к вечеру и руки все исколоты, да и устали – ведь без продыху приходилось за рычаг дергать. Но когда мяли, все ещё лучше было, а уж трепать-то начнешь… Пыль столбом стоит, глаза ест и во рту одна грязь. Да уж и холодно, в октябре бывало по 20 градусов мороза, а работать всё же надо. Столько после трепки костры было. Её и дом утепляли, и на подстилку скотине шла. Но много пожаров случалось, ведь трепали-то с керосинкой, невзначай опрокинешь, все и вспыхнет.
После лен чесали, а потом и прясть начинали. Мы молодые были, ходили с работой на беседы. И пели, и свое дело знали: мама норму определяла. По первым разам на пальцах-то мозоли вырастали. Пряли все вместе, а убирали по очереди, порядок таков был. Если парень с девушкой гулял, то и он ей помогал и мести, и полы мыть».
Для получения цветных льняных нитей практиковалась окраска их натуральными красителями. «Наберется несколько мотков, красить станем в черный или коричневый цвет. Черную-то краску покупаем, а коричневую из ольхи делали. Веток нарубим, сварим в чугунке, а затем туда мотки кладем». Цветные нити шли на изготовление пестряди – клетчатой ткани, из которой шили одежду: мужские рубахи и женские сарафаны. Выпряденные нити сортировали. Самую хорошую (ровную и крепкую) оставляли для шитья. Ближе к весне хозяйки начинали ткать холсты. В каждой избе устанавливался ткацкий стан – кросна. «Зимними днями и вечерами приходилось сидеть и ткать. Ой, как надоедало, но не делать нельзя. Одежды не купить, все приходилось самим шить. Ткали и торопились, ведь нужно было холсты отбелить, а также и сшить кое-что. Для шитья пользовались штопками. А ещё 7 апреля в Благовещенье в Щетинском проходила ярмарка, на которую съезжались люди со всей округи. Здесь-то можно было кое-что продать и выручить копеечку», – так говаривала о своей жизни Е. И. Смирнова.
Ещё в раннем возрасте девочка должна была научиться многому, в том числе и рукоделию, чтобы приготовить себе приданое. В него входили полотенца, подзоры, бельё. Всё должно было быть красивым, чтобы не стыдно было показать. Поэтому изделия не только украшали вышивкой, их края обвязывали кружевом. Крючки частенько были самодельными из косточки или веточки: «Тятенька крючок смастерил». Нитки льняные, те, которые сама вязальщица и напряла.
В более позднее время, кроме перечисленного, стали обвязывать носовые платочки, занавески, салфетки, накидки. В моду вошли вязаные покрывала, скатерти. Вязали нитками, купленными в магазине (чаще всего хлопчатобумажные нити № 10).
(Из исследовательской работы Зайцевой Анастасии, п.Ильинское, 2007 года)